Караван счастливых историй

«Филантроп» публикует главу из книги «Караван счастливых историй», в которой Диана Машкова, руководитель клуба «Азбука приемной семьи» фонда «Арифметика добра», собрала истории 18 приемных семей и в том числе своей.

«Караван счастливых историй» — вторая книга Дианы Машковой об усыновлении, в 2014 году Диана написала роман «Если б не было тебя», основанный на реальных событиях: рассказала о собственном пути усыновления младшей дочери, это одна из первых в России художественных книг, посвящённых теме усыновления.

Диана Машкова, писатель, журналист, мама четверых детей, из которых трое приемных, — о своем пути к усыновлению, любви и сложностях адаптации.

«Классная девчонка, берем и бежим!»

Семья 2Диана Машкова со своей семьей

«Первый приемный ребенок появился в нашей семье в 2013 году. К тому времени мы с Денисом были женаты уже 17 лет, а кровной дочке Нэлле исполнилось 14. К усыновлению мы готовились целых семь лет. Долго мешали внутренние проблемы – страх не справиться, неуверенность в своих силах, банальные бытовые трудности – сначала нужно было самим повзрослеть, заработать на жизнь, обзавестись жильем, а потом уже принимать на себя ответственность за детей-сирот.

К тому же важно было о многом подумать, многое узнать. С распространенными мифами о «дурных генах» и «страшных болезнях» пришлось разбираться самостоятельно. Постепенно выяснили, что у подавляющего большинства детей в детских домах и домах ребенка стоит «задержка психического развития». Разобрались, откуда это берется. Оказалось, все очень просто — если младенец лишен привязанности, его не берут на руки, не выкладывают на животик, не купают в ванной, очень скоро по своим умениям он будет сильно отличаться от малыша, растущего на маминых руках. Депривация в учреждении успешно делает свое дело. И можно спокойно ставить «умственную отсталость», «олигофрению в степени дебильности» и другие диагнозы. Ребенок старшего возраста находится в детском доме в постоянном стрессе, он занят выживанием, поэтому не может сосредоточиться на учебе, на своем развитии, и, естественно, отстает. А педагогическая запущенность, в свою очередь, тоже нередко превращается в диагноз. В семье, при индивидуальном внимании к развитию ребенка, и ЗПР (задержка психического развития. – ред), и УО (умственная отсталость. – ред.) нередко удается снять. Что касается других заболеваний, генетических в том числе, они не реже встречаются и у «домашних» детей. Вопрос здесь только в компетенциях и ресурсах родителей. По поводу «дурных генов» мы тоже со временем пришли к простым выводам. В формировании генетического кода нового человека участвуют не только мама-папа, но и бесчисленные родственники с обеих сторон. Предугадать, какая именно информация ляжет в основу личности, невозможно. Гарантировать, что есть семьи, в которых никогда не было алкоголиков, а были сплошь академики, тоже нельзя. Значит, еще большой вопрос, что намешано в каждом из нас.

В 2012 году, после того как был принят «закон Димы Яковлева», мы с мужем, наконец, «дозрели» и записались в Школу приемных родителей. Тот период нашей жизни подробно описан в моей книге «Если б не было тебя». Там и о месяцах учебы, и о сомнениях, и о знакомстве с новыми людьми, и о встрече с ребенком. После курса ШПР, где мы постоянно слышали о том, что «все закладывается до трех лет», решили, что, наверное, нужно усыновлять ребенка помладше. Лет до пяти. И столкнулись с забавной ситуацией — большинство сотрудников органов опек отвечали на наш запрос коротко и ясно — «детей нет». Там, где удавалось пообщаться, нам объясняли, что в детских домах в основном подростки, и закрывали тему.

В Москве мы так и не получили ни одного направления на знакомство с ребенком, поэтому решили поехать в родные края. Объездили несколько городов и поселков, оставили везде копии заключения о возможности быть усыновителями. И спустя месяц, когда уже вернулись в Москву, нам позвонили. Предложили немедленно прилететь, чтобы познакомиться с девочкой. Маленькой Даше, нашей землячке, было всего два месяца.

Даша маленькая 3Даша «маленькая»

В тот же вечер мы купили билеты на всю семью, и полетели. При первой встрече с будущей дочкой ни у меня, ни у мужа никакой моментальной любви не случилось. Перед нами была крошечная девочка с круглым личиком и опухшими веками, совершенно на нас непохожая. По медицинской части хватало разных вопросов. Из кровных родителей известна была только мама, на месте папы в свидетельстве о рождении стоял прочерк. Нам рассказали, что у мамы уже довольно давно проблемы с алкоголем, Даша ее пятый ребенок, и ни одного она не смогла воспитывать сама — все дети в приемных семьях. Я никак не могла понять, есть у ребенка фетальный алкогольный синдром или мне просто мерещатся некоторые его признаки. Врачи, к которым мы поехали для независимого обследования, тоже ясности не внесли — «Никто не знает, как и что проявится в будущем. Кот в мешке».

Сомнения разрешила Нэлла, сказала: «Да классная же девчонка, моя сестренка! Берем и бежим». Так мы и сделали.

За что я невероятно благодарна старшей дочери. Кстати, мы никогда не скрывали от нее своих намерений усыновить. Нэлле было 7 лет, когда она впервые услышала о детских домах, детях без родителей. Тогда она сама и предложила: «Давайте всех заберем». Постоянно торопила нас с Денисом, спрашивала, когда же мы перейдем от разговоров к делу. Ей оказалось гораздо легче, чем нам, взрослым, принять идею усыновления. Ребенка не волновали вопросы генетики, наследственности, возможного несовпадения характеров, неизбежных изменений в жизни, ресурсов семьи. Она была любопытна и открыта всему новому. Для нашей дочери, к счастью, оказалось совершенно естественным делиться с другими детьми своими родителями, друзьями, домом и благополучием. Нэлла до сих пор всегда поддерживает нас с мужем в этом вопросе и говорит, что каждый новый ребенок в семье — это интересная и пока непрочитанная книга.

Одним словом, мы подписали согласие на удочерение Даши и нас отправили в Москву за недостающими документами для суда. Прежде чем улететь, мы попытались разыскать кровную маму Даши. Для себя должны были убедиться, что ситуация и правда безнадежна, что даже при помощи со стороны, которую мы могли оказать, она не сумеет воспитывать своих детей сама. Кроме того, хотели собрать хотя бы минимальную информацию – понимали, что когда Даша подрастет, она обязательно задаст нам вопрос о своих кровных родителях. К сожалению, встретиться нам не удалось. По адресу, где мама Даши была прописана, никто не знал, где ее искать. У нас остались в итоге только ее фамилия-имя-отчество, дата рождения и тот самый адрес.

17 сентября 2013 состоялся суд – этот день стал одним из самых важных в жизни нашей семьи. Сразу после заседания суда мы забрали Дашу, сели в поезд и поехали домой, в Москву. Так у нас и появилась потрясающая младшая дочка. Теперь отмечаем эту дату как семейный праздник, второй День Рождения Даши.

Все вопросы, которые были связаны со здоровьем, мы постепенно снимали – делали массажи, корректировали питание, уход, наблюдались у специалистов. И каждый маленький шажок вперед приносит громадную радость. Даша невероятно сообразительная, лучше всех знает, что и где в доме лежит, любит помогать по дому – то она с тряпкой, то посуду пытается мыть, то пылесосить. Я стараюсь поощрять ее природное любопытство и желание помочь. Раньше сама не подозревала, какое это счастье наблюдать за развитием маленького ребенка. Когда Нэлла была маленькой, мы как родители были еще совсем «зеленые», почти не умели наслаждаться общением с младенцем, да и материальные проблемы выбивали из колеи. С Дашей уже все иначе – нам как будто подарили вторую юность, только уже осознанную, зрелую. А любовь, о которой поначалу не было речи, постепенно пришла и стала невероятно сильной, крепкой. Сегодня я лично не представляю себе жизни без Даши, считаю ее абсолютно «своей», а временами совершенно забываю о том, что не сама ее родила.

Программа «выживание»

Постепенно мы с мужем пришли к выводу, что можем пытаться помочь и тем детям, у которых не так много шансов найти семью, как у малышей. Подросткам.

И познакомились с Дашей. Ей было почти тринадцать лет. В ней, как мне показалось с первого взгляда, был заложен огромный потенциал, которым она пока не пользовалась. Даша жила в детском доме с девяти лет, с того момента, когда ее мама попала в тюрьму. День разлуки стал для ребенка катастрофой. Любовь и привязанность у них очень сильная. Контакт с мамой Даша продолжает поддерживать – они переписываются, созваниваются. Даже лишить маму родительских прав дочка в свое время не дала – сама написала заявление в суд о том, что поддерживает с мамой отношения и вернется к ней сразу же, как только истечет срок наказания. Приемную семью Даша начала искать только потому, что невыносимо устала от детского дома. И то поначалу речь шла лишь о гостевом режиме. Мы с Денисом подумали, что если ребенку нужна поддержка, семейное тепло и общение, мы можем это дать. Была надежда, что чувство защищенности поможет Даше успокоиться и переключиться с режима «выживание» на программу «развитие». Нэлла нас поддержала. Мы стали забирать Дашу домой каждые выходные: я приезжала за ней в детский дом в пятницу вечером и привозила обратно в воскресенье вечером. Из совместных выходных мы намеренно не делали праздников. Проводили время, как обычно – готовили, убирались, ходили в магазин, делали уроки, гуляли. Я уже знала к тому времени, что подростки из детских домов часто воспринимают гостевой режим как возможность получить что-то материальное от взрослых – подарки, праздники, развлечения, рестораны.

У большинства детей-сирот, к сожалению, не сформировано иной схемы отношений «взрослый-ребенок». Только потребительская.

Они вырастают с опасной позицией «я несчастный сирота, мне все должны». Тем временем, подросток должен понять, что отношения межу людьми сами по себе намного важнее и дороже денег, что взрослые могут стать надежной опорой в жизни, что они готовы защитить, окружить теплом и помочь в любой ситуации. Но становиться просто банкоматом или кошельком ни в коем случае не должны. Ложные установки – эти и многие другие — успели за четыре года жизни в детском доме сформироваться и у Даши. Было непросто пытаться их менять, но мы решили, что дорогу осилит идущий.

Прошло три месяца гостевого общения, и в одно из воскресений, когда я везла Дашу обратно в детдом, она сказала, что больше не хочет и не может там жить. До освобождения кровной мамы оставалось чуть больше полутора лет. Мы решили, что лучше Даша проведет их в семье, чем в учреждении. Я специально поехала к директору детского дома, хотела посоветоваться, как правильно поступить. Замечательный человек с огромным опытом работы, он сказал, что, к сожалению, нередко родителям после таких драматичных поворотов судьбы не удается восстановиться настолько, чтобы забрать из детского дома и содержать детей. В случае Дашиной мамы, когда речь идет о наркотиках, в принципе прогнозировать что-либо сложно. Бывает, мамы и папы выходят из тюрьмы и возвращаются к прежнему образу жизни, навещают детей раз в полгода, обещают забрать. Дети ждут, но ничего не происходит. В общем, оставлять Дашу в детском доме не было смысла. Внутри семьи мы согласовали, что если она захочет вернуться к кровной маме, и это будет возможно, мы поддержим ее решение и будем помогать.

Даша большая 7Даша «Большая»

28 марта 2015 года в детском доме был День Аиста. Так случайно совпало, что именно в этот день я забрала Дашу домой. Так у нас стало две дочки Даши. Младшую мы в семье называем Дасик, старшую — Даша или Даша Большая.

Не буду лукавить – адаптация у нас проходит довольно трудно. Но интересно.

К счастью, Даше удалось встроиться в коллектив новой школы, хотя она панически боялась туда идти. Проблемы с учебой, конечно, никуда не делись, но мы не торопились – было важно, чтобы она почувствовала себя комфортно, смогла наладить с детьми и учителями контакт. Поначалу многие родители, узнав о приходе «новенькой», переполошились — начали звонить директору, выяснять, что это за «детдомовский ребенок» появился в их классе. Но у нас замечательный классный руководитель – после личной встречи с ней удалось сгладить все углы.

До сих пор огромное нежелание учиться, которое происходит от страха, что у нее ничего не получится и от несформированной привязанности к нам, осложняет жизнь. Но я верю, что постепенно это можно будет исправить. К счастью, есть увлечения, которые помогают. Даша с удовольствием ходит на танцы. Осенью занималась в Московской школе радио, куда ее пригласил известный радиоведущий Александр Ветров, за что ему огромное спасибо. Был у нас счастливый период, когда Даша, казалось, уже прижилась, адаптировалась и говорила, что, скорее всего, останется жить с нами, а с мамой будет общаться по выходным. Мы с радостью поддержали такое решение. Но потом ситуация резко осложнилась. Боюсь, сегодня Даша разрывается между двух огней, и это очень сильно отражается на жизни нашей семьи. Внешних же причин нестабильности и нового витка адаптации, думаю, как минимум три. Во-первых, недавно умерла бабушка Даши, и она тяжело перенесла эту потерю. Мы с ней были на похоронах, общались там с большим количеством родственников и, к сожалению, узнали немало болезненных подробностей о семье. Во-вторых, недавно из тюрьмы вышел старший брат Даши, за которого она сильно переживает. И третье — в нашей семье появился еще один ребенок.

Переходный возраст

Пока в течение трех месяцев я приезжала за Дашей в детский дом, успела познакомиться там еще с одним подростком, Гошей. Точнее, это он проявил инициативу и в один из дней сам подошел к нам с Дашей. Сказал, что прочел мою книгу об усыновлении, чем немало меня удивил – подростки в детских домах читают еще реже, чем их «домашние» сверстники. Оказалось, что Гоша пишет стихи, я предложила общаться в социальной сети, мы обменялись контактами. Для ребенка, который всю жизнь с рождения провел в детском доме, Гоша оказался на редкость коммуникабельным и доброжелательным молодым человеком. О его истории ему самому известно не слишком много — отец умер за несколько месяцев до его рождения, а мама написала отказ. В семье к тому времени уже было два старших ребенка. Искать кровную семью Гоша пока сам не хочет.

Гоша 2Гоша

Когда большая Даша стала частью нашей семьи, Гоша начал приезжать в гости по выходным. У Даши в тот период адаптация была в самом разгаре, собственно, как и ревность. О том, чтобы 16-летний Гоша стал ее братом, она даже слышать не хотела и начинала демонстративно хлопать дверями, когда он появлялся в доме. В общем, с Гошей мы продолжали общаться, учились помогать по хозяйству, обменивались рассуждениями о жизни, но как быть дальше, я не знала. С одной стороны, теоретически, мы могли бы его принять, а с другой — сочетание двух непокорных девиц сложного возраста с молодым человеком, тоже весьма изобретательным на разные фокусы, могло в два счета порушить нашу семью. Я решила, что не буду торопить события и пока останусь для Гоши просто наставником – человеком, который поддержит, подскажет, придет на помощь. К концу весны стало ясно, что девятый класс он не окончит — к ОГЭ его не допустили за пропуски и плохую успеваемость. На базе восьмого можно было пойти учиться только на повара, чего он категорически не хотел. Я начала искать училище, которое приняло бы его на коммерческой основе, на желаемую в тот момент специальность – парикмахера. Мы готовы были оплачивать его обучение. Параллельно, чтобы отвлечь подростка от неконструктивных идей, я предложила Гоше писать книгу о его детдомовской жизни. Не сразу, но он увлекся этой идеей. И все больше времени стал проводить с нами. Приходил уже не только домой, но и на все мероприятия клуба — помогал в качестве волонтера. В общем, Гоша стал важной частью нашей жизни, а мы его.

Приближалось лето, Гошу определили в лагерь от детского дома, но не на море, как он надеялся, а в Подмосковье. И мы решили, что надо будет хотя бы на пару недель официально забрать его в гости, чтобы лучше во всем разобраться, понять, сможем ли мы справиться. Документы на гостевой режим у нас были еще в силе, оставалось только оформить все в детском доме. Однако ситуация разрешилась стремительно — нашлась семья, которая приняла Гошу. Встреча случилась в последних числах мая, а в июле подросток уже был в семье. К сожалению, мы с ним прекратили общаться. А через четыре месяца выяснилось, что Гоша возвращается в детский дом. Из всех объяснений, почему, более-менее внятным было только одно – «это не мои люди». Из семьи опекуна Гоша должен был попасть в приют и потом снова в детский дом. Мы с Денисом обновили документы, за несколько дней прошли медицину и успели забрать Гошу в свою семью. Сложно сказать, как все сложится дальше, — прошло слишком мало времени. Но пока все неплохо. Гоша на этот раз настроен серьезно и в плане своего будущего, и в смысле учебы. Собирается сдать ОГЭ. Его теперь интересует другая специальность, которая потребует больших знаний. Мы максимально помогаем. Дай Бог, чтобы не пропали радость общения, взаимное уважение и интерес, которые сейчас у нас есть.

При желании Гоши встать на ноги и найти себя в жизни, это должно получиться. Тем более, когда есть поддержка семьи.

В подростковом возрасте человек занят определением себя и выбором жизненного пути. Какая судьба его ждет, нередко зависит от жизненных обстоятельств, окружающей среды и близких людей. Если у ребенка благополучная семья, где каждый трудится, все уважают и любят друг друга, он может многое для себя пересмотреть. Даже просто наставник – значимый взрослый, который поддерживает и направляет в жизни, хотя и не может принять в семью — для подростка играет громадную роль. Мне искренне жаль, что дети старшего возраста не так часто находят наставников и семьи, как хотелось бы. Ведь в каждом из них пока еще не раскрыт лучший потенциал.

Не сомневаюсь, что все дети, вне зависимости от возраста и индивидуальных особенностей, должны и могут жить в семьях – обычных или профессиональных. К счастью, тому все больше и больше примеров из жизни, о которых хочется рассказать. Что мы и делаем в надежде, что когда-нибудь в нашем обществе станет нормой для каждой благополучной семьи принять ребенка и помочь ему вырасти».

Олимпийское золото: дети, которые победили рак

«Мы все здесь победители», «Спорт делает меня счастливее», «За спортом наше будущее» — это говорят не спортсмены-олимпийцы, а дети, участники VII Всемирных детских Игр победителей — спортивных состязаний для детей, перенесших онкозаболевания, которые ежегодно проводит фонд «Подари жизнь».

VII Игры победителей прошли в Москве в июне 2016 года. В преддверии Летних Олимпийских игр в Рио-де-Жанейро «Филантроп» поговорил с юными спортсменами из России, Белоруссии и Германии о спорте, вдохновении и главных победах — над раком и в спорте.

Лиза, 16 лет. Россия

Виды спорта: настольный теннис, стрельба, шахматы

Лиза1Осенью 2013 года я заболела. Когда мне стало плохо в третий раз за месяц, меня направили сдавать анализы. Через некоторое время врачи позвонили моей маме на работу и сказали, что высылают за мной скорую, поскольку мой анализ крови не сопоставим с жизнью. После этого нас направили в Морозовку, мне поставили диагноз острый лейкоз. Меня лечили полгода, но самым тяжелым периодом оказались первые два месяца: я перестала есть, мой организм отторгал даже воду. После двух блоков химии меня отправили домой, там наконец-то я начала есть и более-менее пришла в чувство. Следующие три блока химии я уже прошла не так болезненной, а потом мне делали облучение.

После лечения я чувствую себя хорошо. Живу обычной жизнью подростка — посещаю концерты и фестивали. Недавно врач даже разрешил мне ходить в фитнес-зал. За время болезни я сильно выросла, чувствую себя намного старше своего возраста. Общаясь со своими сверстниками, я не чувствую, что мы одного возраста — всегда кажется, что я на голову выше. Мне бывает довольно тяжело общаться с ними — конечно они понимают и принимают меня, но не могут в полной мере ощутить все мои переживания. Но с другой стороны. мои друзья всегда рядом в тяжелую минуту, они меня поднимали в самые нелегкие моменты жизни.

В шахматы я играю с начальной школы и некоторое время занималась стрельбой из лука, поэтому, когда меня пригласили на Игры, я, не раздумывая, согласилась.

Сейчас я перешла в 11 класс, мне предстоит тяжелый год. Я еще не знаю куда буду поступать. Одно время я хотела стать детским врачом-онкологом, но потом поняла, что это слишком тяжело. Теперь точно знаю, что моя будущая профессия будет связана с историей и иностранным языком. Меня делает счастливой общение с людьми, возможно, мне подойдет профессия журналиста.

Что еще меня делает счастливой? Сразу после облучения мы завели собаку. Это для меня очень большое событие. Я всю жизнь жила с собаками, но лечение не поваляло моей семье завести животное. И вот сейчас у меня есть такса, и я счастлива.

Мне кажется, что каждый кто столкнулся с тяжелым заболеванием — не должен опускать руки. Он должен верить. Верить, что однажды он окажется здесь, на Играх, и получит свои медали. Честно говоря, мы все здесь — победители.

Мариус, 14 лет. Германия

Виды спорта: плаванье, шахматы, стрельба

Мариус

Я заболел в три года. Врачи обнаружили у меня опухоль мозга, операцию удалось провести довольно быстро, но через некоторое время болезнь вернулась и опухоль пришлось оперировать повторно.

С момента последней операции прошло восемь лет, и я чувствую себя хорошо. Очень активно занимаюсь спортом, на это уходит почти все мое время, ведь я состою во многих спортивных клубах. Например, в клубе спасателей, где тоже проводят соревнования, они тоже были запоминающимися. Я должен был показать лучшее время, и у меня получилось. Сейчас у меня есть диплом спасателя, и я действительно могу помогать людям. Я первый раз в Москве, но я два раза был на соревнованиях в Турции. Тут совершенно удивительная, праздничная атмосфера.

Мне кажется, что каждый, кто проходит через какие-то сложные ситуации должен прежде всего верить в себя и обращаться к своей семье — только тогда все получится.

Плаванием я занимаюсь всю свою жизнь, а в шахматы играю три года. Решение посвятить часть своего времени спорту я принял самостоятельно и мои родители, естественно, поддержали меня.

Дима, 16 лет. Россия

Виды спорта: настольный теннис, бег, футбол

ДимаЯ сознательно пошел в спорт, так легче справляться с трудностями. К тому же, мой папа — хоккеист и мне важно пойти по его стопам.

Я заболел летом 2012 года, у меня сильно болели ноги, потом поднялась температура. Это случилось, когда мы были в отпуске, из-за моего состояния нам пришлось ехать домой. Мне поставили диагноз лейкемия, после чего я два года провел в Москве — лежал в РДКБ. Я не могу сказать, что это было плохое или тяжелое время, очень помогали волонтеры — они развлекали нас и поддерживали. В больнице у меня появилось много друзей, со многими из них я увиделся здесь, на Играх.

Сейчас я закончил 9 класс, после окончания школы планирую поступить в московский ВУЗ, хотелось бы связать свои жизнь со спортом. Конечно, в спорте мне не всегда все дается легко. Был момент: я занимался тяжелой атлетикой, был на соревнованиях. Я почти дожал 30 килограмм, но ослабил руки и проиграл. Быть на волосок от победы очень обидно, но эта история лишь дала мне повод больше тренироваться.

Бояться заниматься спортом не нужно. Это весело и занимательно, ты чувствуешь себя легче и энергичнее. Это я могу сказать на собственном опыте. Мне очень понравилось на Играх, планирую вернуться сюда в следующем году, а когда поступлю в университет — было бы здорово стать волонтером.

Аня, 13 лет. Белоруссия

Виды спорта: футбол, бег, стрельба

АняКогда мне было два года, врачи поставили мне диагноз глиома зрительного нерва — один мой глаз совсем ничего не видит. Поначалу все было ужасно: мне приходилось долго лечиться, делать курсы химиотерапии. Но сейчас все меняется, становится лучше, потому что я уже привыкла, перестала выделяться из толпы. Конечно, есть люди, которые обзываются или как-то предвзято ко мне относятся, но я не обращаю на них внимания. Я не очень люблю, когда меня жалеют. Считаю, что неправильно уделять мне столько внимания из-за болезни.

Сейчас болезнь никак не влияет на мою жизнь. Единственное — я не могу долго сидеть за компьютером. Но мне кажется — это даже хорошо. Я увлекаюсь спортом, а не компьютерами. Я учусь в обычной школе, у меня отличные одноклассники. Мы — маленькая семья, но можно сказать, что я — лидер — не даю женской и мужской половине класса ссориться. Нас 24 человека, но одна девочка заболела раком и сейчас находится на домашнем обучении, мы ее все поддерживаем, гуляем с ней, а я прошу ребят не выделять ее, потому что знаю как это обидно.

На Играх я принимала участие в соревнованиях по футболу, бегу и стрельбе. Может, футбол и не женское занятие, но мне этот спорт очень по душе. У нас женская сборная, мы часто участвуем в соревнованиях.

Я чувствую себя довольно взрослой, всегда думаю о последствиях сказанных мною слов. Ведь лучше сто раз отмерить, чем потом извиняться перед человеком и еще не факт, что он тебя простит. Этому меня научила моя семья, а точнее одна история, которая с нами произошла. Однажды я страшно приревновала, потому что моя мама отправилась в путешествие с моим младшим братом, не взяв меня с собой, а ведь они ехали в место, которое я давно хотела посетить. Я вела себя ужасно и обижалась. В итоге прошло время и родители отправили меня туда, куда я хотела. Они показали, что слышат меня, а мне было жутко стыдно. С тех пор и стараюсь слышать людей.

Как и у любого подростка, у меня есть кумир. Это игрок «Барселоны» Лионель Месси. Меня вдохновляет его игра, перед тренировками я часто смотрю повторы матчей с его участием, наверное, это помогает мне в моих занятиях футболом. Стоит сказать, что я играю лучше некоторых мальчиков в своем классе.

Есть одна традиция: каждый раз, когда я ухожу из дома, мама желает мне удачи. Без этих слов я из дома не выйду, для меня это своеобразное благословение. После этого я выхожу на поле со спокойной душой, понимая, что сейчас все будет хорошо.

Игры победителей — это шанс обменяться опытом с ребятами из других стран и это касается не только спорта. Тут все пережили одинаковые вещи, мы понимаем друг друга и общаемся на равных, мне нравится эта атмосфера.

Артем, 15 лет. Россия

Виды спорта: легкая атлетика, футбол, стрельба.

АртемЯ заболел летом 2004 года, врачи поставили мне диагноз острый лимфобластный лейкоз (рак крови). Конечно, эти события я помню плохо — случилось все, когда мне было три года. Два года мы провели в больницах, постоянно общались с врачами. Уже после выписки доктора продолжительное время запрещали мне заниматься спортом, говорили, что может случиться рецидив. Это было очень обидно: меня не брали ни в одну секцию, а дома было сидеть очень скучно.

Моя семья переехала в Челябинск, когда мне было 12 лет. В старой школе меня часто обижали: мучили, издевались. Чтобы забыть об издевках одноклассниках, я начал заниматься спортом — ходил с братом на турник. Это помогало.

Время шло, болезнь не возвращалась, и врачи наконец-то разрешили заниматься спортом. Тогда я начал участвовать в областных соревнованиях, несколько раз занимал призовые места и как итог — отправлялся в Москву на Игры победителей. Эти игры для меня – вторые. За время первых соревнований у меня появилось много друзей, и я обещал им, что я обязательно вернусь на следующий год, чтобы встретиться. Если честно, в этом году я боялся, что не смогу показать достойный результаты в своем городе, но когда меня выбрали в команду — я был очень счастлив, ведь я сдержу свое слово и приеду повидаться с друзьями.

Я плохо отношусь к алкоголю и курению. Считаю, что лучше заняться спортом, по крайней мере, меня это делает намного счастливее. В школе все учителя выделяют меня из толпы, ставят меня в пример. Конечно мне приятно, люблю, когда меня хвалят.

В будущее я смотрю очень оптимистично, считаю, что сегодняшние мои победы однозначно помогут мне спустя много лет. Хотел бы я принять участие в Олимпиаде? Однозначного ответа дать не могу. Конечно, мне будет приятно, если пригласят, но это не самоцель.

Вообще, у меня же не пять жизней, а одна и мне кажется, что нужно распорядиться ей правильно. Посвятить себя спорту, помогать родителям, а не ходить за гаражи. За спортом наше будущее.

Я не боюсь сделать: как помочь жертвам насилия

Тысячи людей со всего мира поделились своими историями в рамках флешмоба #янебоюсьсказать. Сотрудницы российских кризисных центров рассказали Филантропу о том, почему так важно говорить о проблеме и куда обращаться в случае беды.

«У нас считается, что проблемы нет»

Анна Межова, президент фонда «Сохраняя жизни», Оренбург.

DSC_5508 копияНаш фонд занимается реабилитацией детей, переживших насилие. Такие случаи остаются вообще за гранью понимания. Практически все рассказы детей о том, что с ними творили родители начинаются с того, что отец пил или мать употребляла наркотики. Но есть и исключение — это семейные тираны.

Проблема насилия многогранна. Конечно, однозначно сказать в чем именно корень зла — нельзя, но, на мой взгляд, основные проблемы, которые порождают насилие у нас в обществе – это низкий культурный уровень и пьянство. К сожалению, большая часть таких случаев происходит, когда мужчина в состоянии алкогольного опьянения позволяет себе распускать руки и т.п.

Об этом не принято говорить, это очень закрытая тема. Когда мы только начали заниматься этой проблемой, все к кому мы обращались и рассказывали истории детей, просто обрывали нас в начале повествования со словами «замолчите, я не хочу ничего про это знать». Мы смогли найти поддержку только среди коллег по благотворительному сектору. Благодаря их вниманию о нас узнали по всей России. И в прошлом году мы провели первый федеральный реабилитационный лагерь. И работа в нем показала, что проблема жестокого обращения с детьми не областная проблема, а проблема в масштабах страны.

Флешмоб #янебоюсьсказать, который буквально захлестнул социальные сети, показал, что печальных историй гораздо больше, чем мы могли подумать. И тому, на мой взгляд, есть несколько причин.

Мне кажется, что насилие распространяется вирусно. Изначально у большинства из нас нет желания унизить кого-то. Но оно может появиться, когда унизили или изнасиловали тебя. Если разобраться, то у каждого «плохого парня» в этих историях тоже есть свой багаж унижения. Как правило, это или жестокое обращение с ребенком или его подавление в семье. Вырастая, дети часто перенимают поведение тирана, выбирая в качестве жертвы тех, кто слабее.

Еще одна проблема — это шовинизм по отношению к женщине. Если ребенок растет в семье, где нет уважения к слабому полу, то не стоит ждать от него уважительного отношения к женщинам в дальнейшем. Это вопросы воспитания.

Поэтому, преодоление сложившейся ситуации мне видится в двух направлениях: повышение родительской компетенции, воспитание в обществе уважения к женщине и, безусловно, реабилитация жертв насилия и жестокого обращения. Сейчас национальной идеей является воспитание патриотизма, но мне кажется не менее важным воспитывать почтительное отношение к женщине, к материнству. Правда, результаты изменения мы увидим только в следующем поколении. А сейчас остается только развивать систему помощи жертвам насилия.

Самое страшное, что жертвы насилия не могут получить квалифицированной помощи и реабилитации. У нас считается, что проблемы нет, соответственно нет и системы помощи.

А, как показывает флешмоб, проблема-то есть. Типичная история: семья взяла приемного ребенка, через какое-то время выяснилось, что его поведение отличается от нормы: он пытается «играть в секс» с другими детьми, или проявляет агрессию. Вместо того, чтобы бежать к специалистам и помочь ребенку, семья сдает его обратно, как «бракованного». А вы просто представьте, что ребенка в 5-10 лет систематически растляли и насиловали и для него это уже стало «нормой». Конечно, нужно приложить немало усилий, чтобы ребенок смог справиться с тем адом, который творится у него в душе. И уж совершенно точно он не виноват в том, что с ним такое сотворили.

У нас в фонде с детьми занимаются психологи и арт-терапевты. они помогают как ребенку справиться с переживаниями. Также, мы занимаемся обучением родителей: объясняем, что происходит с ребенком, как ему помочь и как себя с ним вести. Раз в год мы проводим реабилитационный лагерь — это выезд на в санаторий мамы с ребенком. Там интенсивная программа — работа в группах, индивидуальная работа, постоянное взаимодействие мамы с ребенком. Как показывает практика, такой вид реабилитации дает очень хороший результат и большой скачок в динамике.

«По значимости, это уже не флешмоб, а социальное движение»

фото Александр Корякин1

фото Александр Корякин

Анастасия Ходырева, ИНГО «Кризисный центр для женщин», СанктПетербург

Безусловно, очень важно говорить о проблеме насилия. Это необходимо обществу, заинтересованному в преодолении этой проблемы, снижении ксенофобии, даже если сегодня ее подпитывает политическая воля, и, самое главное — это важно тем, кто настроен на процесс ухода от милитаризации России. На современном постсоветском пространстве #янебоюсьсказать — первый случай личного высказывания о пережитом насилии в таком масштабе, который бы позволил почувствовать солидарность и поддержку. По значимости это уже никакой не флешмоб, а социальное движение. Из последних событий сравнить его можно только с инициативой «Дети 404», которая стала реакцией на законодательное ограничение прав несовершеннолетних к доступу к информации. Реакция на эти два события похожа: люди во власти, не важно — политики, блоггеры или другие крупные общественные деятели, — почувствовали угрозу. Возможность указывать на то, какая информация должна проходить в эфир, а какая подлежит цензуре, испаряется по мере того, как все больше людей открыто рассказывают о своем опыте.

У меня не было шока от количества историй, и вряд ли у кого-то из тех, кто работает в сфере помощи пострадавшим от насилия он был.

Сейчас, когда тысячи женщин и мужчин рассказали о пережитом насилии, необходимо проанализировать причины по которым общество продолжает обвинять пострадавших: отсутствие сексуального просвещения для детей и взрослых, законодательные пробелы в помощи пострадавшим от насилия и защите свидетелей, перераспределение бюджета от социальных нужд в пользу военных — и начать стратегическую работу по изменению это ситуации на уровне общества. Есть множество стран, где опыт таких изменений есть и если мы хотим сильное и здоровое общество, то стоит постепенно начать перенимать его, а не держаться за наш мифический «особый путь».

Мы в Кризисном центре для женщин принимаем 3-4 тысячи обращений ежегодно, которые касаются насилия в партнерских отношениях, экономического, психологического, сексуального насилия, домогательств на работе, которые не позволяют женщине продолжать заниматься своей карьерой и участвовать в конкуренции на рынке труда.

«Решение должно быть на государственном уровне»

Лариса Понарина, заместитель директора центра «Анна», Москва.

ponarina

Фото Вадима Проскурина

Замалчивание проблемы насилия приводит к попустительству безнаказанности обидчиков. Поэтому об этой проблеме можно и нужно говорить. И то, что этот вопрос обсуждают открыто, — это, на мой взгляд, шаг вперед, который должен привести к решению этого вопроса на государственном уровне. Флешмоб #янебоюсьсказать — словно сошедшая лавина. Безусловно, такой большой отклик показывает, что государство и специалисты не уделяют должного внимания этому вопросу, а общество не готово воспринимать этих людей, как пострадавших.

Конечно, сейчас ситуация намного лучше, чем 20 лет назад, когда наш центр только начинал свою деятельность, и все же в отношении общества к этой проблеме много стереотипов — пострадавших от насилия, как правило, обвиняют в произошедшем, а они испытывают чувство стыда и вины.

Справиться с такой проблемой в одиночку нелегко, да и не нужно. Сейчас существует огромное количество центров социальной помощи семье и детям, они есть почти во всех городах России. Также существует телефон доверия для женщин при нашем центре — звонок на него бесплатный и анонимный. Есть телефон доверия для детей и подростков и различные телефоны психологической помощи. В любом случае, в эпоху развития соцсетей всегда можно найти того, кто выслушает и поможет. И на примере этой акции мы смогли это увидеть.

Основная цель нашего центра — заниматься проблемой предотвращения насилия. Мы готовим региональных специалистов, проводим просветительские мероприятия и кампании для всех заинтересованных. Кроме того, мы обучаем консультантов, которые работают на нашем телефоне доверия. Также нашим центром был подготовлен законопроект о предотвращении домашнего насилия. Сейчас он проходит различные инстанции и мы надеемся — он будет принят в ближайшее время.

7 антикризисных советов в фандрайзинге

Егор Кудаков, директор конференции «Белые ночи фандрайзинга», руководитель направления социальных проектов «ЕВМ» и тренер Центра РНО, рассказал «Филантропу», как фондам лучше пережить кризис.

«Мои советы кризисные, а меры – жесткие. Кому-то они могут показаться радикальными, но раз кризис, то сейчас самое время рубить с плеча.

Я считаю, что кризис не создает проблемы, а выявляет те, что были до него. Если в кризис возникают серьезные сложности с пожертвованиями, донорами, волонтерами, значит, не все было гладко и до этого. В прочной организации в кризис, конечно, будут трудности, но преодолимые.

В прошлом году мы специально к конференции проводили исследование, изучали большие базы частных доноров, и оказалось, что по сравнению с 2014 годом, в 2015 году уменьшилась средняя сумма одного пожертвования. Раньше была 600-700 рублей, а сейчас 400-500. Но при этом количество частных доноров возросло. То есть количество денег и количество пожертвований на самом деле стало больше.

Так что кризис – это время поиска новых возможностей, решений и точек роста.

 Егор Кудаков1. Научитесь организовывать корпоративные волонтерские мероприятия

В кризис компании стали экономить и оптимизировать бюджеты – в частности, совмещать благотворительные и HR/PR-расходы. Поэтому один из актуальных трендов в бизнесе – корпоративное волонтерство, то есть сочетание благотворительности и тимбилдинга.

Сами компании приходят с такими запросами к ивент-агентствам, но те не знают, кому и как лучше помогать, хоть и умеет делать корпоративы. Поэтому сейчас отличный момент, чтобы НКО выступили организаторами добрых корпоративов и заняли новую нишу. Если не умеете, научитесь или подружитесь с тем, кто умеет.

 Примеры:

  • В прошлом году компания En+Group получила престижную премию «Серебряный лучник» именно за акцию корпоративного волонтерства Всероссийский марафон «360 минут ради Байкала».
  • В России работает Национальный совет по корпоративному волонтерству. Посмотрите их сайт, посетите конференцию – там много интересных примеров и информации к размышлению.

2. Займитесь социальным предпринимательством

Соцпредпринимательство для многих НКО, возможно, слишком радикальная мера. Всю жизнь вы помогали людям, собирали пожертвования, а вдруг начинаете зарабатывать деньги. Но это сильно меняет саму концепцию вашей работы, вы начинаете еще больше считать деньги, начинаете изучать целевую аудиторию, становитесь эффективнее. И если все получится, то это будет более стабильная модель: ваша НКО будет меньше зависеть от доноров, общественного мнения, государственных программ и кризиса.

Примеры:

  • В Петербурге есть Клуб социальных предпринимателей, который объединяет НКО, запустивших свои соц-предринимательские проекты.
  • Еще один питерский пример – проект фонда AdVita («Ради жизни») «Легко-легко». Они продают сувениры, подарки, проводят аукционы офлайн и онлайн. И оборот у них очень приличный, несколько миллионов рублей в год. Это устойчивый проект, который стабильно приносит деньги фонду.

3. Учите фандрайзингу

Лучший способ чему-то научиться – начать учить самому. У любого фонда есть сотрудники, волонтеры, родственники тех, кому вы помогаете. Словом, у вас наверняка есть целевая группа и ее ближайшее окружение. Откройте для них бесплатный курс по фандрайзингу и начните учить привлечению средств на некоммерческие проекты. Наверняка к этой целевой группе присоединятся еще люди, так вы увеличите аудиторию. Вначале рассказывайте о том, что сами знаете и умеете. И я уверен — в итоге обязательно найдется кто-то, кто решит этим заниматься для вашей НКО. Так вы можете найти себе фандрайзера, который станет профессионалом, будет помогать вашей организации и, возможно, даже перещеголяет вас и будет собирать больше денег.

Это хороший способ поиска квалифицированных людей. К сожалению, у нас в ВУЗах не учат профессии фандрайзера, да и все знания быстро устаревают, поэтому надо делать это самому.

Ну и даже если никто не придет к вам на работу, вы все равно сами научитесь чему-то новому.

Примеры:

  • В Томске есть благотворительный фонд имени Алены Петровой, он эффективно работает с родителями детей, которым они помогают. Так, они часто проводят благотворительные праздники в детских садах – в самых обычных муниципальных детских садах. Это стало возможно благодаря родителям, которых они активно привлекают к своей работе. Ваша задача – найти таких родителей, бабушек, внучек, друзей, кого угодно еще и научить их собирать для вас средства.
  • Часть сотрудников Центра РНО пришли к нам именно после обучения на наших же курсах.

4. Научитесь различать поколения Х и Y

До недавнего времени основными частными жертвователями были представители поколения Х, но теперь деньги появились и у поколения Y, поколения «некст» (все, кто родились после 1981 года). Не понимая разницы между ними, работать сложно. Если вы сами из поколения Х, то и с донорами вы работаете, будто они поколение Х. А это ошибка, потому что они – другие.

Y не читают длинные тексты, у них клиповое сознание, им важен быстрый результат – здесь и сейчас. Изучите эту тему. И возможно, вы поймете, что для части потенциальных доноров вы и ваши способы общения просто не понятны.

Через какое-то время именно эти непонятные многим молодые люди станут основными донорами. И уже становятся.

Если взять портрет частного донора в России – в двух случаях из трех это женщина от 25 до 40 лет. То есть половина доноров – это уже Y, через 7-10 лет они будут в большинстве. И если вы не меняетесь, то чем дальше, тем вы меньше и меньше им понятны.

Поэтому ориентируйтесь на молодежную аудиторию, следите за продвинутыми фондами, за современными площадками и учитесь у них.

Примеры:

  • Платформы для краудфандинга – хороший способ общения с поколением Y.
  • Магазин «Легко-легко» с его успешной концепцией: сделал доброе дело и купил что-то приятное для себя.
  • Спецпроект, который мы сделали вместе с проектом «Такие Дела» «Зачем нужны фонды» — это не лекция, а именно простой способ пообщаться с молодой аудиторией через инфографику.
  • На страничке пожертвований WWF есть опции – можно купить игрушечную панду и другие игрушки с символикой фонда.
  • В офлайне – это фестивали с современными форматами, например, «Душевный базар», «Добрый Питер» и другие подобные мероприятия.

DKY5Jr5Zqvg

5. Воруйте идеи

Все уже кем-то было придумано – или в другой стране, или в другом городе.

Тут нельзя не сказать про конференцию «Белые ночи фандрайзинга», потому что воровать идеи хорошо там, где за три дня ты встречаешь 300 человек из разных городов и у каждого — свой интересный опыт. Понять, как они работают в современных условиях, – самое интересное. Это не теоретические рассуждения, а практика, реальная жизнь.

И воровство идей в нашем варианте – положительная вещь. Вам не нужно изобретать велосипед, а можно просто изучить существующие идеи и применить их на практике.

Эта тенденция касается сейчас многих сфер – образования, культуры и даже бизнеса. Все становятся более открытыми, ведущие университеты мира выкладывают в открытый доступ лекции профессоров мирового уровня, в бизнесе не боятся делиться идеями и цифрами.

Кроме того, за годы развития благотворительности накопилось много данных и по российским проектам, так что теперь можно обобщить и сделать выводы. И если раньше многие идеи приходили из-за границы, то сейчас много российских технологий, опыта, который актуален для всех нас.

Примеры:

  • Сайты успешных фондов – там много открытой информации об их акциях, способах сбора средств, отчетов.
  • Много интересных конференций, семинаров, онлайн-курсов, где эту информацию можно почерпнуть. Кроме «Белых ночей фандрайзинга» есть конференция «Добро Mail.Ru», есть дистанционный курс в ЦРНО – «Фандрайзинг и предпринимательство». АСИ постоянно проводит интересные вебинары. Подпишитесь на рассылки, следите за трендами и воруйте добрые идеи.

6. Увольте себя

Как ни печально, иногда человек, который больше всего мешает развитию организации, — это вы сами. Возможно, вы уже слишком долго работаете в своем фонде и чувствуете в глубине души, что устали, или это перестало быть вам интересно. Или что есть люди, которые могли бы прийти на ваше место, но из-за вас не могут этого сделать.

Конечно, не обязательно увольняться в прямом смысле. Можно поменять свой функционал, стать руководителем какого-то проекта, уступив свое место другим.

Часто мне на этот совет говорят: «Где же из взять, этих других?». Посмотрите мой совет № 3: можно начать собирать людей, учить их, — и наверняка через какое-то время такой человек появится.

Конечно при смене руководства наступает кризис внутри организации. Но именно это позволяет выживать и развиваться, идти дальше. Потому что с новыми людьми приходят и перемены.

Я сейчас никого не подталкиваю к уходу, но советую: если в организации наступил кризис, то подумайте, вдруг это именно ваш кризис?

Пример: Я сам себя уволил из организации «Волонтерская служба», которую сам же создал в 2004 году. Я ушел с должности председателя правления, хотя больше шести лет был руководителем и главным человеком в ней. В какой-то момент я понял, что мешаю организации развиваться. Что мне хочется делать другие проекты.

Тогда я объявил всем, что через полгода уеду в другой город. Так и получилось, я уехал.

И вот, прошло уже почти 7 лет, а организация растет, развивается. И кстати, человек, которому я передал дела, тоже уже ушел с этого поста – он целый год целенаправленно искал и воспитывал приемника. Причем мы оба поддерживаем «Волонтерскую службу», помогаем, но уже не занимаемся текущей работой.

 7. Закройте организацию… и начните с нуля

Прочитав прошлый совет, вы могли подумать: «А что делать, если люди так и не найдутся?».

Что ж, если людей действительно нет, и никто не хочет прийти на ваше место, значит, это нужно только вам, по крайней мере в той форме, в которой это существует.

Опять же, не воспринимайте буквально. Для начала просто представьте: вы закрыли свой фонд. Вам не нужно больше ходить на работу, устраивать акции, сдавать отчеты.

Что бы вы стали делать? Создали бы точно такую организацию или бы что-то поменяли? А может быть, вы занялись бы чем-то другим – другой проблемой, другой деятельностью?

Возможно, такой умозрительный эксперимент поможет вам поменять что-то в своей организации. Возможно, вы найдете новые пути и точки для роста.

Пример: Есть ряд организаций, созданных с заранее определенной датой своего закрытия. Это называется leaving strategy (Sunsetstrategy) – миссия рассчитывается на сколько-то лет, и при создании фонд сразу сообщает, когда закроется. Пример — Фонд Билла и Мелинды Гейтс создан на 50 лет, Splash — на 20 лет.

Они четко знают цели и задачи, ставят срок, дедлайн – и в рамках этого срока начинают работать. Если ваша миссия «спасти всех на свете» — то этого никогда не достичь. А если поставить цель – построить хоспис за 10 лет, то цель уже реальнее.

Или дать себе на какую-то задачу несколько лет и принять решение, что если не получится, то надо уходить, заниматься другими задачами.

Если организация – это живой организм, то для нее должен работать тот же принцип, что и для отдельного человека: если я сегодня узнаю точную дату своей смерти, я наверняка что-то поменяю. Я в этой ситуации мобилизуюсь, начну избирательнее относиться ко всему, что делаю, с кем и о чем говорю, сколько времени трачу на совещания.

Я начну жить быстрее и насыщеннее. Меня это встряхнет. И я уверен – организацию тоже.

Часть своего состояния основатели Airbnb отдадут на благотворительность

AirbnbОснователи сервиса по сдаче жилья в аренду Airbnb Нейтан Блечарзик, Брайн Чески и Джо Геббиа присоединились к инициативе The Giving Pledge («Обет дарения»), пообещав пожертвовать часть своего состояния на благотворительность. Об этом сообщает РБК со ссылкой на сообщение организации The Giving Pledge.

Согласно рейтингу Forbes состояние каждого из бизнесменов оценивается в $3,3 млрд. Вместе с Нейтаном Блечарзиком к инициативе присоединилась его жена Элизабет, которая является членом Американской академии педиатрии и работает в детской больнице в Стэнфорде. По их словам, они отдадут большую часть своего состояния на благотворительность. Чески и Геббиа не уточнили, сколько именно они планируют пожертвовать.

Помимо основателей Airbnb к движению фонда Билла и Мелинды Гейтс и Уоррена Баффета The Giving Pledge присоединились ещё 13 участников, среди которых принц Саудовской Аравии миллиардер Аль-Валид ибн Талал с состоянием в $17,3 млрд.

В общем число участников The Giving Pledge составило 154 человека, среди которых основатель Facebook Марк Цукерберг — $44,6 млрд, основатель Oracle Ларри Эллисон — $43,6 млрд, бывший мэр Нью-Йорка Майкл Блумберг — $40 млрд, сооснователь Microsoft Пол Аллен — $17,5 млрд, глава Tesla Илон Маск — $10,7 млрд. Из российских миллиардеров «обет дарения» дали глава «Норникеля» Владимир Потанин — $12,1 млрд и инвестор и основатель фонда DST Юрий Мильнер — $2,8 млрд.

«Как собака помогает человеку, так и фандрайзер помогает НКО идти вперед»

Андрей Соснов и Рич

Андрей Соснов и Рич

В 2015 году в результате лотереи Андрей Соснов, председатель Совета по работе с молодежью Санкт-Петербургской региональной организации Всероссийского общества слепых и старший специалист по реабилитации, выиграл билет на конференцию Белых Ночей Фандрайзинга. Инвалид по зрению второй группы, Андрей приехал туда с верным другом и проводником, лабрадором Ричардом. Рич очаровал участников конференции и внес разумную долю неформальности. Решено было сделать собаку символом и талисманом нынешней БНФ-2016.

«Филантроп» поговорил с Андреем и Ричем об их впечатлениях от конференции, планах на будущее и фандрайзинге для людей с ограниченными возможностями.

— Андрей, какие у вас остались впечатления от конференции?

Я был удивлен, наблюдая за тем, как люди, профессионалы сферы фандрайзинга, умеют работать, как они натренированы добывать средства. До этого я не встречался с профессионалами такого уровня. Это было мое первое погружение в среду.

— Как вы отнеслись к тому, что Ричарда выбрали символом конференции в этом году?

— Еще на прошлой конференции, на которой я имел удовольствие быть, высказывались такие предложения, сделать талисманом собаку. Рич — не просто собака, это поводырь, который ведет незрячего в темноте, указывает ему путь и направление в пространстве. Символически это похоже на процесс фандрайзинга: как собака помогает человеку, так и фандрайзер помогает некоммерческим организациями идти вперед, преодолевая препятствия. И было, конечно, очень приятно, что косвенно Рич поспособствовал такому выбору талисмана.

— Какой он по характеру, талисман Белых Ночей Фандрайзинга?

— У него лабильная нервная система: когда нужно, он спокоен. Когда даешь повод поиграть, любит повеселиться. Он очень общительный и ко всем одинаково дружелюбен, у него нет агрессии по отношению к людям. Любит знакомиться с новыми людьми. И на конференции, кстати, такая же атмосфера открытости и дружелюбия, возможности установить много новых контактов. Рич словно репрезентирует отношения между людьми на конференции.

— Я правильно понимаю, что вы не работаете фандрайзером в классическом понимании?

Во Всероссийском обществе слепых деятельность специалистов, и моя, в том числе, направлена на системные процессы по улучшению качества жизни людей с инвалидностью по зрению и на разовые мероприятия. Мои предшественники постарались, и теперь наш Совет по делам молодежи достаточно хорошо живет: нас город поддерживает субсидиями, моя задача заключается в том, чтобы это продолжалось. Еще необходимо обеспечивать наши мероприятия не деньгами в чистом виде, а сопутствующими вещами — булочками и плюшками для чаепитий с ветеранами, цветами к Дню Победы, подарками спортсменам на спортивных мероприятиях. Добывание этих материальных средств — как раз моя зона ответственности.

— Отличается ли фандрайзинг для проектов по доступной среде или людей с ограниченными возможностями от фандрайзинга в других областях, например, для бездомных или больных детей?

— Формально процесс отличается целями и задачами. Если говорить о бездомных людях или больных детях, им часто нужна экстренная скорая или социальная помощь: накормить голодного, обогреть, быстро добыть средства на лечение. В случае с инвалидами по зрению и их реабилитацией, и физической, и социальной, нет такой спешки. Мы занимаемся медицинской, культурной, спортивной реабилитацией, взаимодействуем с органами власти по улучшению доступной среды, с медицинскими учреждениями для повышения медицинской помощи. Это долгосрочные стратегические проекты.

— Есть ли у нас серьезные улучшения, связанные с доступной средой?

— Только косметические. Может быть, вы замечали в метро желтые полосы? У большинства слабовидящих желтый цвет первым привлекает внимание: сейчас начнутся ступеньки. У края платформы эта полоса тактильная, вы можете ее ощутить ногой: «Стой, дальше нельзя!» А вот в наземном общественном транспорте практически ничего не делается. Хочется запустить мобильные приложения для слабовидящих или незрячих. Хорошо бы реализовать совместный проект с Яндекс.Транспортом, они могли бы сильно помочь нам. Мы сейчас думаем об этом.

— Чего лично вы ждете от июньской встречи с коллегами?

У меня три основных цели. Во-первых, научиться добывать средства на уставные цели ВОС, то есть, на реабилитацию людей с инвалидностью по зрению, научиться конкретным приемам. Вторая цель — перенять опыт других людей, профессионалов. Третья цель — это, конечно, новые полезные связи и знакомства.