А до этого придумал и сделал первый российский прототип экзоскелета и сайт, с которого начался фонд «Подари жизнь»

Алексей Налогин на своем новом изобретении — карбоновой коляске

Инвалидная коляска, которая весит 5,5 килограммов

Коляски из карбона на рынке есть. Но это очень дорогое удовольствие. Английская дизайнерская карбоновая коляска стоит 12 тысяч долларов. А Алексею Налогину удалось сделать модель, которая стоит до 2,5 тысяч долларов.

«Я сначала сделал ее для себя. Ведь если мне удобно, то будет удобно и другим. Но это вещь не для экстрима, на ней нельзя гонять по бездорожью. Это «коляска выходного дня» – в  театр, кино, ресторан. На ней хорошо будет смотреться человек в платье, в костюме.  У меня, например, есть смокинг. Как раз для такой коляски. Я придумал черно-красную, черно-синюю и черную коляски. Спинка отделана кашемиром. Я намеренно отказался от пластиковой отделки. Не хотелось простоты, хотелось роскоши. Но доступной. Моя коляска стоит 2,5 тысяч долларов. И я надеюсь удержать цену.

«Самая дешевая инвалидная коляска в мире в массовом производстве стоит 37 долларов, их делают китайцы для Филиппин. Я могу сделать коляску стоимостью около 200 долларов. Но мне интересно сделать Вещь с большой буквы».

Сначала, говорит Алексей, есть ощущения, что будто коляска может под вами развалиться – настолько она легка. Но это обманчивое ощущение. Надо просто научиться на ней передвигаться. Аналогов коляске Налогина в этом сегменте нет.

«Врачи ошиблись. Рецидива не было»

Это клиентка Алексея, и она носит придуманные им «доспехи». Они незаметны под одеждой — для Алексея это очень важно

В 14 лет он оказался прикован к постели. Только через 9 лет Алексей Налогин смог снова встать: молодой человек сам разработал уникальную ортопедическую систему. Его «Доспехи» стали прообразом современных реабилитационных средств, в том числе знаменитого экзоскелета.

В общем, 1990 году, когда Алексею было 13 лет, начала болеть спина. Причину понять не могли, обезболивающие перестали помогать. В итоге выяснилось: саркома позвоночника. «Меня прооперировали тут же, как только поставили этот диагноз, не снимая со стола. Потом были курсы химиотерапии. Но проблема через какое-то время вернулась, врачи заявили, что у меня рецидив. И тут была совершена ошибка. Оказалось, никакого рецидива не было. Зато после этой второй операции я уже не встал, — рассказывает Алексей Налогин, генеральный директор компании «Доспехи» («Новые реабилитационные технологии»). — Я судился спустя много лет, была проведена медико-социальная экспертиза, ее проводили врачи уровня профессора, делавшего операцию. Но как же они признают ошибку коллеги? Они согласились, что диагноз был поставлен неверно, но заявили, что мой организм виноват сам».

Мальчика загипсовали всего – торс, ноги…. Почти год Леша лежал в таком положении. Начались загноения. Корсет сняли. «Мы хотели вернуть хотя бы то состояние, что у меня было до этого. Ездили по врачам. 3,5 года я провел в больницах», — вспоминает Алексей. Зарубежные врачи не давали гарантий. В 1998 году семья добралась до Военно-медицинской академии в Санкт-Петербурге. «Мой отец военный, и там могли сделать операцию. Врачи были готовы. Был консилиум, главный хирург, главный кардиолог – сказали, что все очень опасно. Врачи предлагали кость из ноги поставить между позвонками, а неработающие позвонки удалить, – то есть сформировать новый кусок позвоночника. Но врачи предупреждали, что шансов выжить у меня 5 процентов из 100. И мы не решились».

«Я позвонил. Мне ответила Галя Чаликова»

Ребенок учится ходить в «доспехах»

Алексею уже было 19 лет. И молодой человек активно занялся самообразованием. «В то время многие были самоучками. Я закончил разные курсы. Сейчас я свободно говорю по-английски, немного – по-тайски, я последние несколько лет живу в Таиланде. Начинал я с программирования, с интернет-дизайна, занялся рекламой в интернете. И серьезно продвинулся в этом направлении. Это была моя основная работа.

В 2004 году я сделал соцсеть для нашей школы в Германии,  и она была тогда популярна больше «Одноклассников». Захотелось найти старых школьных друзей, и это удалось сделать», – рассказывает Алексей.

Но этого было мало. Алексею хотелось большей деятельности. Однажды в интернете ему попался сайт Российской детской клинической больницы. «Сайт был откровенно слабый. Я захотел им помочь. Позвонил – и мне ответила Галя Чаликова. Я рассказал о себе. Предложил им сделать хороший сайт. Мы увиделись позже, месяцев через 8. А сайт я сделал – и сразу после его запуска за 2 недели мы собрали деньги на трансплантацию костного мозга для двух детей. Это были первые подобные операции в России».

Так заработал  знаменитый сайт «Дети». «Мне позвонил человек, – я его раньше не знал, он представился Антоном Носиком. И сказал, что он сделал домен deti.msk.ru – и хочет отдать их нам, нашему сайту РДКБ. Антон оказал нам огромную информационную поддержку. О больнице многие узнали. Пошла зарубежная помощь, например, из Канаты пришли контейнеры с лекарствами. Активно пошла денежная помощь. Смысл сайта был в том, чтобы все 100 процентов приходящих денег уходили детям, лежащим  в больнице. Не так, как сейчас, когда часть процентов уходит за смс или банку. Позже мы ввели и возможность вносить пожертвования через карты, – и тогда 6 процентов начали уходить в банк.  Но тут нам помог Фонд Форда – он из своих денег покрывал эти проценты».

Позже из этого проекта и вырос фонд «Подари жизнь». В 2001 году американский Фонд Форда признал детский проект Алексея Налогина одним из самых эффективных в мире.

«Это был годовой отчет Фонда Форда за 2000 год.  Мне позвонил Крис Кедзи, представитель Фонда в Москве, предложил встретиться. Приехал ко мне. И он сказал, что они поддерживают НКО», – вспоминает Алексей. Только тогда для Алексея стало откровением, что он, оказывается, занимается благотворительностью. Молодой человек об этом и не задумывался – просто делал свое дело. Фонд Форда предложил платить Алексею зарплату за его работу.

«Экзоскелет – это продолжение моих разработок»

А так они, доспехи, делаются

«С конца 1998 года я ушел в себя, в свои идеи, – говорит Алексей Налогин. – За несколько лет я сделал более 50 проектов».

К экзоскелету Алексей шел постепенно. Сначала появилась мысль – а что если зафиксировать суставы, и тогда получится поставить себя вертикально? Алексей стал разрабатывать эту идею. Строил схемы, чертежи. Наконец, купил в Германии комплектующие. А в Москве в Институте протезирования Алексею по его чертежам и разработкам сделали первые фиксаторы – и все получилось. «Официально техники-протезисты не могли выполнить заказ, но в частном порядке сделали. И наконец-то я встал с постели. Я смог сесть. Начал вставать. Я научился водить машину».

В 2004 году Алексей получил на свою разработку патент, потом получил лицензию на протезную деятельность. «То, что делал я один тогда, в России уже делают теперь многие предприятия. В России нет приоритетного права на интеллектуальную собственность. Тот же экзоскелет – это продолжение аппаратов, мною разработанных», – отмечает Алексей Налогин.

Изобретатель считает, что американские и израильские экзоскелеты, которые сейчас сесть на рынке, не имеют будущего. «Ведь экзоскелет более чем заметен. К тому же человек всегда с сопровождающим, он не может использовать «скелет» самостоятельно. У человека и так психологическая травма из-за его инвалидности, а тут к нему еще и такое пристальное внимание. Экзоскелет должен быть под одеждой. Его не должно быть видно. Поэтому перспектив (в моем представлении) у него в обычной жизни нет. А вот в реабилитации он полезен».

В представлении Алексея, у экзоскелета должна быть простота конструкции, легкий вес, возможность использования в домашних условиях. И только под одеждой, чтобы окружающим он не был виден.

 Рыцарь и его доспехи

Доспехи могут быть однотонные и цветные

Изобретение Алексея решает все эти, в том числе, психологические проблемы.

Алексей назвал свою придумку «доспехами» – так же позже стала называться его компания. Разработчик идеи понял, что это должен быть какой-то довольно мягкий, но крепкий каркас, не стесняющий движений, но при этом фиксирующий суставы на непослушных конечностях. Алексей придумал сделать доспехи из пластика.

«Я пробовал носить подобные каркасы, сделанные за рубежом. Первые такие модели были тяжелые, кожаные, как, помните, ножные аппараты Фореста Гампа. Они были сделаны для больных полиомелитом, для ног, их еще немцы делали до войны.  Они мне не нравились, – рассказывает Алексей. – И шарниры были с двух сторон. Я как-то пошел в них в театр, мне надо было сесть на кресло, один шарнир открылся, а второй нет, и он погнулся».

Но Алексей, как он про себя говорит, был «в танке», то есть внутри проблемы. Это касается его лично – поэтому молодому человеку было интересно доделать подобные аппараты до максимально удобного варианта. «Тогда я подумал: а зачем тут два шарнира – и убрал второй шарнир. Помню,  в ответ на мои разработки врачи из Института протезирования мне сказали: «Так никто не делает». Но мне это внушало как раз не страх, а оптимизм. Не делает – отлично, сделаю я. Кстати, для спинальников такое действительно не делали, я был первый».

«Сначала человека гипсуют, потом по этому отпечатку-слепку делают скульптуру человека, – объясняет Алексей технику производства. – Доспехи доходят примерно до подмышек, и человек может ходить в них, поддерживая себя с помощью костылей. Как ни странно, несмотря на внешнюю кажущуюся хрупкость, этот каркас очень прочный.

«У нас есть пациенты под 100 кг весом, и доспех их держит», – замечает Алексей. А сам каркас весит 2-3 килограмма, детский вариант – до 1,5 кг. Надевается он на компрессионные чулки и обтягивающую майку, а уже сверху можно надеть любую одежду. Со стороны и не заподозришь, что человек – с инвалидностью и он в доспехе.

«К осени я планирую запустить новые аппараты. Новые технологии. Например, будет усовершенствован процесс изготовления и внешний вид», — говорит Алексей.

На этот раз свои разработки он хочет защитить получше. «Когда-то мы начинали развивать свое производство с помощью благотворителей. Время шло, и сейчас то, что я разработал когда-то, это делает каждое протезное предприятие в России, и это входит в технические средства реабилитации, через экспертизу этот аппарат вносится в ИПР, и можно его заказать за счет бюджета. Цена такого каркаса-доспехов – от 80 до 200 тысяч. И врачи даже пишут в ИПР – «доспехи». Я никаких авторских отчислений не получаю».

Почему Тайланд?

Общественные мастерские в Таиланде

«Друзья называют меня «DHL-boy» — потому что ко мне почта DHL постоянно что-то доставляет, – смеется Алексей. – У меня есть проблема – я перфекционист. Я работаю над каждым винтиком очень долго – пока не доведу до совершенства какой-то механизм. Мой дом похож на склад – всюду комплектующие, винтики, гайки, болтики…

Но зато я теперь понимаю, что если бы я работал над своими проектами в России, я бы не достиг такого успеха. И все по совершенно банальным причинам. Из Пекина сюда, в Таиланд, посылка идет за 22 часа. Доставка из США идет неделю. А в России радуются, если посылка пришла за 30 дней. А заказываю я постоянно. Ведь я делаю прототипы. Придумал, нарисовал, отправил чертеж в 3D в Китай на завод, мне они делают прототип. Присылают. Если не подходит, выкидываю, придумываю дальше. Снова отправляю заказ. Для меня важно попробовать, как это выглядит, пощупать руками. Только когда все идеально подойдет, я начинаю работать над следующей деталью».

Подход к работе во всем мире разный, и Россия не в лучшем положении, отмечает Алексей. И приводит пример: «Я хотел сделать несколько деталей из титана. Я написал 10 русским компаниям, выпавшим в интернете топе по запросу. Отправил чертеж, указал, что нужно – ведь они сами пишут про индивидуальное изготовление. Из 10 мне ответила одна компания, человек позвонил мне в скайпе и спросил: «А зачем вам это надо?». Вот такой русский бизнес. Они тратят на свою рекламу, к ним приходит клиент – но он им не нужен».

А еще в Таиланде есть совершенно уникальный формат общественных мастерских – как раз для таких увлеченных людей, как Алексей. Он наведывается сюда ежедневно. «В России такого нет. Это помещение около 200 квадратных метров,  там стоят огромные верстаки, и маленькие столики, как в кафе. Стоят станки.  Есть все, что угодно: 3D принтеры, лазерный станок, вырезающий из дерева, и так далее.

Аренда такой мастерской в месяц стоит 120 долларов. Или же есть почасовая оплата. И я могу приходить и делать там все, что мне надо. Не нужны свои инструменты, не нужно заниматься этим где-то в гараже, как у нас в России принято. Да еще здесь и уберут за тобой. А еще помогут, тут есть и штат сотрудников, я подключаю их к работе. Такие мастерские в Таиланде очень популярны. Кто-то делает мебель для ресторанчиков, кто-то дроны, коптеры. Я познакомился с французом, он своими руками делает там столики для своего кафе. Если человек умеет работать руками, такое место незаменимо».

Перспективы

Уникальные детали для карбоновой коляски

«Моя  карбоновая коляска очень заинтересовала Израиль, центр реабилитации для спинальников, и итальянцы тоже просят. В Киеве тоже заинтересовались.

Но важно не получить много заказов, а подойти к процессу с чувством, с толком, с расстановкой, – говорит Алексей. – Например, ведь можно делать разные типы колясок. Кому-то нужна повыше, кому-то пониже, повреждения у всех разные. Мы можем сделать коляску и с электроприводом, я получил патент на это еще в 2005 году. В США и Европе такая коляска стоит от 2 тысяч долларов, а я могу сделать подобную модель за 1200 долларов. Мы обкатали первую такую коляску месяца три назад. Одна уже в Москве, и я уже сделал еще 3 штуки для друзей. Пробуем, прежде чем поставить на поток».

Алексей Налогин ставит перед собой цель не быть фирмой-однодневкой, а стабильно развиваться. Возможно, в ближайшее время у разработчика уникальной реабилитационной продукции получится расширить производство и запустить его в России. Ведь его доспехи и легкие дешевые коляски действительно нужны.

Фотографии представлены Алексеем Налогиным