Основатель современной концепции анестезиологии Джон Боника работал борцом на арене, где за сеанс мог победить 36 человек. А потом стал знаменитым врачом
Доктор Джон Боники. Фото с сайта www.crid.fmrp.usp.brПосле смерти Джона Боника (1917-1994) журнал Time назовет его отцом-основателем обезболивания на планете. Боника изменил само отношение медиков и медицины к проблеме боли, научил врачей разных специальностей бороться с ней концептуально и сообща, внедрял новые методы анестезии, основывал клиники. А главное – он облегчал страдания десятков тысяч людей, и только в этом находил облегчение собственной боли. Та преследовала его всю жизнь — с тех самых пор, когда на хлеб доктор Боника зарабатывал тем, что бил других людей.
Джонни по прозвищу Бык
Джонни Уокер по прозвищу Бык был страшен: черен, огромен, могуч. Только что не рычал у себя в закутке, вызывая местных силачей на бой. Рассказывали, что в соседнем городке он за один день уложил на лопатки целую команду профессиональных борцов – 36 человек!
Биться с таким – все равно что с хищным зверем. Бой будет вечером – если кто-нибудь решится, конечно, подойти к этому монстру. Деревенские подначивали друг друга, толкаясь локтями и сплевывая на песок табак, как вдруг взорвался криком громкоговоритель. «Врача! – надрывался он. – Срочно врача на арену! Если среди посетителей ярмарки есть врач, помогите, быстрее!»
В разноцветном шапито творилось нечто невообразимое:
дрессировщик, показывая свой коронный трюк, положил голову в пасть льва, а потом … хищник не разжал челюстей.
Наконец, он открыл пасть, и дрессировщик повалился на арену — бездыханный. «Врача! Врача!» Но вместо доктора в белом халате к пострадавшему, разметав толпу, подбежал страшный борец в трико – Джонни-Бык. Деловито пощупал пульс, сердце, отдал распоряжение вызвать «скорую», а сам … начал делать дрессировщику искусственное дыхание рот-в-рот. Еще несколько минут – и циркач ожил. А Джонни-Бык отныне выступал на ринге в маске и под другим псевдонимом. Он не мог допустить, чтобы люди знали о его тайне.
Ринг вместо мафии
Настоящее имя борца — Джон Джозеф Боника. Именно под этим именем он вошел в историю мировой медицины. Но тогда, в начале 40-х, Джон был студентом мединститута. Днем учился, вечером и на каникулах участвовал в боях – чтобы заработать деньги на учебу.
Врачом Джон мечтал быть с самого детства – с тех самых пор, когда звался Джованни. Дома, в Италии, мама работала медсестрой в больнице. Ему нравился этот мир – резкие незнакомые запахи, сверкающая чистота, хрустящие белые халаты. Он видел, как разглаживается гримаса боли на лице больного после того, как ему дадут лекарство. Это казалось мальчишке настоящим чудом.
В 1927 году семейство Боника переехало в США. В Италии отец был директором почтового отделения в небольшом городке неподалеку от Сицилии, и здесь ему удалось занять неплохую должность в Американской телеграфной и телефонной компании. Джон рос настоящим американским мальчишкой. Был отличником и бойскаутом. Впрочем, все, что ни делал Джон, он делал на отлично. Занялся любительской борьбой – и почти сразу начал побеждать в школьных чемпионатах. Еще немного – и он поступит в колледж, а после в медицинскую школу.
Когда Джону было 14, умер отец. О колледже пришлось забыть, нужно было кормить семью.
Он разносил газеты, чистил обувь, торговал фруктами – что еще мог делать итальянский мальчишка в Нью-Йорке в самый разгар Великой Депрессии?
Разве что примкнуть к одной из мафиозных группировок. Но Джон вместо этого еще упорнее учится и занимается спортом. Побеждает в городском чемпионате, чемпионате штата. С 19 лет становится профессиональным спортсменом: борьба приносит куда больше денег, чем чистка обуви, и меньше хлопот, чем бутлегерство и уличные перестрелки.
Джон Боника на выступлениях по канадской борьбе и у цирковой афиши со своим именем. Фото с сайта www.critical.ruЧемпион мира в маске
Он смог оплатить обучение в колледже, а после – и в медицинской школе Университет Лонг-Айленда. Искушенному в истории спортивной борьбы человеку много скажут имена людей, которых Боника удалось уложить на лопатки: Анжело Савольди, Балл Карри, Джим Лондос, Рэй Стил, Эд «Душитель» Льюис… Сам он, как мы уже знаем, выступал под именем Джонни «Бык» Уокер, а после – Чудо-Маска.
Боники жил в двух параллельных мирах и не мог допустить, чтобы они соприкасались. В одном из них он причинял людям боль, в другом – лечил их. Тайна его чуть не была раскрыта во время турне с бродячим цирком по северо-восточным городкам США. Выбор был прост – спасти жизнь приятелю-дрессировщику Клайду Келлеру или сохранить свой секрет.
Почему он скрывался? Чтобы сохранить репутацию – в обеих мирах. На ринге он должен был быть страшилищем без искры мысли, в университетских аудиториях и больничных палатах – подающим надежды медиком.
Однажды ему так расцарапали лицо (коронный удар «Ужасного Турка» большим пальцем ноги), что он несколько дней не снимал хирургической маски.
Постоянные фингалы под глазами окружающие относили на счет беспокойного итальянского окружения.
Поступив в интернатуру в больнице святого Винсента, доктор не оставил ринга, только выступал уже на более солидных аренах – таких, как Мэдисон-Сквер-Гарден. Даже получив титул чемпиона мира в полутяжелом весе, доктор Боника умудрился хранить тайну.
Эфир, который чуть не убил любовь
О его двойной жизни знала только Эмма-Луиза. Да и как иначе? Ведь они и познакомились на одном из его матчей.
«Бык» влюбился с первого взгляда, а ухаживал Джованни красиво – совсем не как «тупая деревяшка» с ринга.
Делая предложения, раскрыл заодно и свою тайну. Эмма-Луиза и так готова была выпалить «Да!», увидев заветную коробочку с обручальным кольцом, но тот факт, что Джонни на самом деле – врач, сделал его уже совершенно неотразимым. Они поженились, когда Боника закончил университет, в 1942-м. До этого его единственной верной спутницей была боль. С нею он тоже свяжет себя на всю жизнь – узами едва ли не более тесными, чем семейные.
Джон и Эмма Боники. Фото с сайта www.critical.ruДжон Боника провел на ринге 20 лет и 1500 профессиональных матчей. Большинство из них – это бои без правил.
Сломанные ребра, порванные связки, выбитые и вывихнутые суставы… Больше всего болели уши, расплющенные, напоминающие два кочана капусты. «Хуже этой боли нет ничего», — говорил Боника, а уж он-то знал в этом толк. Неудивительно, что именно боль стала сферой его профессиональных интересов. Проникновение в страдание наградило его чем-то большим и высшим, чем эмпатия.
Казалось, Джон Боника проник в самую мистическую суть боли и относился к ней с уважением, словно к серьезнейшему противнику, которого необходимо победить на ринге.
«Боль – самое сложное из человеческих переживаний, — говорил доктор.
— Она включает в себя ваше прошлое и настоящее, ваше окружение и семью». Именно это отношение помогло ему создать по сути новую сферу медицину, посвященную исключительно борьбе с болью. Боль перестала быть лишь симптомом, свидетельствующим о той или иной болезни. Боль стала представлять медицинский интерес сама по себе.
Но посвятить свою жизнь анестезиологии молодой врач поклялся не после очередного перелома, полученного на ринге, а после того, как спас жизнь своей жене, рожавшей первенца.
Роды проходили тяжело. Врач велел дать роженице несколько капель эфира – и ушел. Медбрат работал лишь третью неделю, был неловок, неопытен и случайно сжег Эмме-Луизе горло. Та начала задыхаться, ее рвало, она посинела и умерла бы, если бы мужа не было рядом. Оттолкнув горе-практиканта, он бросился на помощь и спас жену и дочь.
Боника был зол: на медбрата, на эфир, на всю медицину, считавшую, что боль – это нормально и естественно, особенно при родах. «Должна же быть какая-то замена этому опасному и неэффективному эфиру», — твердил он про себя. И он найдет ее, но позже.
Именно Джон Боника является автором широко применяемой ныне методики эпидуральной анестезии, которая воздействует на нервные окончания, притупляя боль.
Эмма-Луиза первой в США получила обезболивание методом продленной эпидуральной анальгезии: она тогда рожала уже вторую дочку.
Боль — не симптом, а проблема
Но пока думать об обезболивании для рожениц было некогда: шла Вторая Мировая. Боника призвали в армию, сократив срок пребывания в интернатуре, и сразу поставили заведовать отделением анестезиологии одного из самых больших армейских госпиталей. Семь тысяч коек. Почти на каждой боль. А он, 27-летний, отвечает за то, чтобы ее было меньше.
В течение трех лет Боника занимался в госпитале усовершенствованием методики региональных блокад, обучал ей врачей и медсестер. Сам эту новейшую форму анестезии изучил самостоятельно.
Молодой врач облегчил страдания 10 тысячам раненых солдат и там же, в военном госпитале, начал создавать новую концепцию обезболивания.
Работая с реальными пациентами, доктор все чаще сталкивался со случаями, которые противоречили тому, чему его учили в медицинской школе, и все больше утверждался в мысли, что боль – это не нормально и не естественно. Так, например, медики всегда отводили ей важную и даже положительную роль, считая сигналом тревоги, свидетельствующим о неполадках в организме. Но как тогда быть с фантомными болями? Зачем болит рука или нога, которых больше нет? Джон Боника понимал, что этот вопрос адресован не только и не столько к анестезиологам.
Джон Боники в операционной. Фото с сайта www.critical.ruОн подружился с другими специалистами в госпитале — хирургами, психиатрами, неврологами. Боника заваливал их вопросами о своих пациентах. Коллеги охотно отвечали, но подобные консультации занимали слишком много времени: раненые ждать не могли. Тогда кружок медиков стал собираться во время обеденных перерывов и обсуждать возникающие вопросы.
Так создавалась первая в истории медицины междисциплинарная рабочая группа, занимающаяся проблемой боли.
Все свободное время, воруя его у сна, доктор Боника читал. Он глотал все пособия по медицине, которые только мог раздобыть. Его целью было отыскать там упоминания о боли. Когда книжный запас иссяк, подсчитал: он прочел в общей сложности 14 тысяч страниц. Из них лишь 17 с половиной были посвящены проблеме боли.
Боника был в шоке.
«17 с половиной страниц для самого частого спутника любой болезни! – восклицал он в беседах с коллегами. – 17 половиной страниц о самом важном и тяжелом в участи пациента! Почему никто не говорит о боли?»
Коллеги безмолствовали, ведь вопрос был риторическим.
Тогда Джон Боники решил, что именно он станет тем человеком, который будет говорить о боли не как симптоме, а о самостоятельной проблеме, будет писать про боль, будет думать и изобретать, будет делать все, чтобы боли в мире было меньше.
Как обеденные посиделки изменили историю медицины
Следующие восемь лет он писал книгу, которую потом назовут «Библия боли». Все 1500 ее страниц, все два тома посвящены этой теме. Главный труд жизни Джона Боника «The Management of Pain,» («Лечение боли») увидел свет в 1953 году. Книга была переведена на шесть языков, ею до сих пор пользуются студенты и медики во всем мире. В 1990-м вышло второе издание – полностью переписанное автором, а в 2001-м – третье. Несмотря на то, что автора уже не было в живых, из уважения к нему, книга была названа «Лечение боли доктора Боника» («Bonica’s Management of Pain»).
Доктор Боника и второе издание его книги. Фото с сайта В книге описаны острая боль, хроническая боль, проблемы обезболивания раковых больных, представлен обширнейший обзор литературы по теме, предложены новые решения, стратегии и готовые алгоритмы для борьбы с разными видами боли. Но самое важное другое.
Сама книга стала для медицины болевым сигналом тревоги: что-то с ней не так, что-то необходимо менять.
Боника пересматривает ни много ни мало самую цель медицины. Важно, уверен он, думать не о том, чтобы пациентам стало лучше (иногда этого невозможно достичь). Важно сделать так, чтобы они чувствовали себя лучше.
Но Боника не только пишет. Он действует. В 1960 году он основал и возглавил отделение анестезиологии в медицинской школе Университета Вашингтона (г. Сиэтле), где проработает 18 лет. В 1961 — вместе с нейрохирургом Лоуэллом Уайтом создал Междисциплинарную клинику боли, проект которой зародился еще во время обеденных консультаций в военном госпитале.
Боника верил, что лишь командный подход способен облегчить страдания больного. Пациентов в этом центре смотрят специалисты 14 медицинских дисциплин, которые совместно разрабатывают план лечения.
«Мы не обещаем решить все проблемы, — честно говорил доктор Боника, — но 70% пациентов мы помогаем. Мы можем научить людей справляться со своей болью и жить с ней».
Центр боли доктора Боника был первым в США. Он продолжает неустанно пропагандировать свою концепцию. В итоге в стране было создано 175 подобных клиник. В начале 70-х он организует Первый международный симпозиум по боли, на котором была создана Международная ассоциация по изучению боли (International Association for the Study of Pain). Сегодня в ней состоит 6 тысяч человек из 80 с лишним стран. Выйдя на пенсию, Боника становится почетным президентом этой организации и колесит по миру с лекциями для анестезиологов, в которых пропагандирует комплексный подход к обезболиванию.
Джон Боники (сидит), его жена Эмма (крайняя справа) и его коллеги на Первом международном конгрессе по боли во Флоренции, сентябрь 1975 г. Фото с сайта www.iasp-pain.orgПосетил Боника в самом начале 80-х годов и Советский Союз. Старые врачи называют этот визит очень важным для отечественной медицины: клиники боли, похожей на американскую, у нас не создали, зато регионарные методы анестезии в хирургической практике стали применяться значительно чаще. В серьезном учебнике по анестезиологии профессор Виктор Михайлович Мизиков, руководитель отделения общей анестезиологии и реанимации РНЦХ им. акад. Б.В. Петровского РАМН, не удержался от того, чтобы в сноске припомнить, как
прославленный доктор Боника «лихо отплясывал в ресторане, где в его честь анестезиологи устроили праздничный ужин».
Работа – лучший анальгетик
Не танцевальные способности заокеанского доктора больше всего поразили, конечно, доктора русского. Профессор знал о состоянии здоровья светила медицины:
«Джон Боника имел к этому времени пять искусственных суставов, — пишет он. – Два тазобедренных, два коленных и плечевой».
Годы, проведенные на ринге, не прошли даром. В 50 с небольшим лет он страдал жутким остеоартритом, в 60 выходит на пенсию – полным инвалидом. За 20 следующих лет Боника перенес 22 операции, четыре из них – на позвоночнике. Он испытывал практически непрерывную боль.
В дни обострений доктор практически не спал, боль могла настигнуть во время лекций, научных конференций. Он едва мог поднять руку, с трудом поворачивал шею, ходил с помощью двух палочек.
Бывшие студенты доктора стали теперь его лечащими врачами. Один из них уверяет, что Боники перенес больше обезболивающих уколов, чем кто-либо другой на Земле.
Но у доктора было и собственное обезболивающее – работа. Он всегда работал по 15-18 часов в сутки, не зная ни выходных, ни отпусков. «Если я не буду занят постоянно, — признался как-то Боники репортерам, — то превращусь в полную развалину».
Всего за несколько недель до смерти Боника закончил обновление своего второго глобального труда — «Принципы и практика акушерской анальгезии и анестезии» («Principles and Practice of Obstetric and Analgesic Anesthesia», 1967) но увидеть книги, к сожалению, уже не успел.
После смерти доктора журнал Time (не совсем справедливо, конечно), назовет его отцом-основателем обезболивания на планете. Как бы то ни было, вклад в это благороднейшее дело он внес весьма значительный. В год его смерти состоялся первый всемирный конгресс по проблемам боли, в котором Джон Джозеф Боника не принимал участия. С тех пор участники каждые три года форума выбирают докладчика, чей вклад в борьбу с болью кажется им самым значительным – и доверяют ему читать лекцию имени Джона Боника.
Источники:
В московском 
На литургию в домовом храме ПНИ собирается больше ста человек из разных отделений. Сестры милосердия рассказывают, что здесь, как и за пределами интерната, люди живут разные. Бывают и «вредные», но много отзывчивых, которые помогают друг другу, заботятся о слабых
9 сестер милосердия ухаживают за десятью лежачими, самыми тяжелыми подопечными, но кроме них, есть еще десятки жителей интерната, которым очень важно внимание сестер и волонтеров — людей «снаружи» — с которыми можно поговорить, поиграть, посмеяться
Проблема тысяч людей в государственных интернатах — недоступность образования и невозможность устроиться на работу. В 11-м интернате кто-то помогает на кухне, кто-то по хозяйственной части. Бывает, что человек выходит из интерната, но продолжает здесь работать — эти социальные связи для бывших подопечных очень важны
Сестры неизменно называют жителей интерната детьми. Детское доверие и чистота восприятия мира, которую многие из них сохраняют всю жизнь, поражает людей извне. Все это следствие и ментальных особенностей, и жизни в закрытых учреждениях — большинство жителей ПНИ попали сюда из детских интернатов и не имеют за пределами ПНИ ни родных, ни друзей
Отец Николай — частый гость в ПНИ №11. Незадолго до праздника у него был день рождения. Так что к его приезду здесь подготовили пикник и песни под гитару
Поют на службе вместе и добровольцы, и насельники
Подопечные есть и среди алтарников
В ПНИ №11 люди свободно перемещаются по этажам, общаются между собой. Во многих интернатах людям недоступны эти, казалось бы, простейшие радости
В интернате есть те, кто ходит самостоятельно, есть колясочники, а есть Владик — он лежачий, и ему приобрели специальную «лежачую» коляску, на которой он не отстает от других — ездит со всеми на службу, крестный ход, прогулку
Самые ответственные понесут на крестном ходу иконы и портреты царственных страстотерпцев
Жители этого интерната знают жизнь за его пределами, часто ездят с сестрами на экскурсии и прогулки. А поскольку в последнее время бывают проблемы достать автобус для поездки, бывает, что выезжают в город на метро — это самое захватывающее приключение!
Самый острый дефицит, с которым сталкиваются жители ПНИ, — это дефицит нормального человеческого общения, дружбы на равных. Кажется, что здесь ребятам повезло чуть больше, чем многим жителям других интернатов
Я работаю с просьбами о помощи много лет, последнее время как редактор просьб о помощи. Через наш портал прошло большое количество просителей, которых я лично помню – кому-то мы собирали на реабилитацию после операций, связанных с травмами спины, у многих наших подопечных детей – ДЦП, им постоянно нужна дорогая терапия.
Фото с сайта 
Одна из собак доктора Павлова. Фото с сайта 
Фото с сайта www.stuff.co.nz
Фото с сайта www.med-dept.com
Фото с сайта www.radiotimes.com
Фото с сайта 
Фото с сайта www.esdaw.eu
Сегодня в Южной Африке открылась Международная конференция по ВИЧ/СПИДу, который продолжает оставаться серьезной проблемой для человечества. По данным ООН, за последние пять лет количество ВИЧ-инфицированных в мире увеличилось почти на два миллиона. В Нью-Йорке с ВИЧ-инфекцией сейчас живут около 150-ти тысяч человек. Наш корреспондент Виктория Купчинецкая постаралась выяснить, как с этим недугом можно бороться на уровне местных общин.
Пол Полман, генеральный директор компании Unilever
Пол Тюдор Джонс, основатель Tudor Investment Corporation, The Robin Hood Foundation и Just Capital
Салман Хан, основатель и генеральный директор Khan Academy
Элон Маск, основатель и генеральный директор Tesla и SpaceX
Сергей Брин и Ларри Пейдж, сооснователи Google