Стереотип — преграда на пути любого развития. Стереотип в социуме относительно тягостной жизни в домах престарелых прочен и незыблем. Отдал родственника в интернат — совершил предательство.

Представление о последней земной обители у многих настолько мрачно, что тема стариков в интернатах стала почти закрытой и даже неудобной. После беспрецедентной по своим масштабам трагедии, произошедшей в Киеве 29 мая нынешнего года, когда в результате пожара в частном интернате сгорели 17 стариков, о домах престарелых заговорили СМИ. Между прочим, стоимость пребывания в этом пансионате составляла от 6900 грн. в месяц. В Харькове и области стоимость пребывания в частном пансионате тоже немалая — ежемесячно от 6500 грн. В беседе с директором одного из таких частных заведений прозвучал вопрос: «Вы будете о нас писать? Тогда мы все покажем. Адрес просто так не даем». Нет, «Время» не собиралось предлагать своим читателям рекламу о частных домах для престарелых.
Поскольку в Харьковской области 4 коммунальных интерната общего типа для пожилых людей, так называемых домов для престарелых, то журналист «Времени» отправилась в один из них. Гериатрический пансионат находится фактически в черте города — на Залютино.

Государственный дом для престарелых. Что там?
На Холодногорском автобусном терминале спрашиваю у пары пожилых людей, как лучше доехать в дом престарелых. Мне подробно объясняют, но вслед слышу: «Видать, решила сдать своих в интернат… Вот фифа…».
Было в моем багаже одно воспоминание о домах престарелых. В конце 90-х довелось мне побывать с друзьями-архитекторами в Хорошевском интернате. Пока архитекторы производили замеры монастырского здания, возраст которого составлял не менее двух веков, я заглянула в комнаты — бывшие монашеские кельи. Увиденное настолько поразило меня, что спустя десятилетия, я не могу без содрогания вспоминать эти картины. Но самое запомнившееся — это удушливый, почти нестерпимый запах…
С таким багажом представлений об интернатах я и отправилась (без предварительного запроса и даже без звонка) в Харьковский гериатрический пансионат ветеранов труда. В народе его называют Залютинским.
На проходной — комар не пролетит. Постоянное дежурство, телефонная связь с руководством. После тщательного изучения журналистского удостоверения меня провели в пятиэтажный корпус №1, в кабинет директора. По ходу успеваю прочитать: вечером — кино, советский детектив «Тайна «Черных дроздов», меню, где на обед прописан украинский борщ со сметаной, голубцы с мясом, компот, а на ужин — рыба, припущенная в томате с овощным рагу. Четыре страницы пятиразового питания с номерами столов (диет).

40 лет — хороший возраст
— Нам в следующем году исполнится 40, — говорит директор Борис Баев.
Гериатрический пансионат ветеранов труда Харьковского областного совета — коммунальная собственность области, не путайте с частными, — уточняет Борис Егорович. — Наш пансионат создан и введен в действие еще в 1977 году, строился примерно 2 года, здание типовое для Советского Союза. Это изначально был дом-интернат для ветеранов и инвалидов Великой Отечественной войны и персональных пенсионеров. Переименовывали несколько раз. Само слово интернат ближе к советскому периоду. Сейчас все дома-интернаты общего типа называют пансионатами. Остальные пансионаты на Харьковщине психоневрологического профиля и детские. Гериатрические пансионаты еще есть в Хорошево, Вильче и Змиеве. Удобства у нас в номере, вода холодная, горячая. Учитывая, что месяц не будет горячей воды ввиду общегородской профилактики, мы приобрели водонагреватели — бойлеры для ванных комнат. В последнее время люди стремятся к одноместному проживанию. Но есть и те, кто просит двухместное. Многое зависит от состояния здоровья. У нас приблизительно половина ветеранов живут в одноместных номерах. Наши подопечные могут поехать в Харьков, хотя мы сами находимся в черте города, транспорт работает отменно.
Постояльцы получают 25% от своих пенсий, что составляет 250—300 грн., — продолжает Борис Егорович. — Но есть и такие, кто получает по тысяче грн., так как имеют высокие пенсии. Проживающие в пансионате обеспечены практически всеми необходимыми лекарственными препаратами на сумму 5 грн. в день. Все остальное необходимо покупать за свои средства. Что касается питания — то люди довольны. Каждый день мясо, рыба, молочные продукты. Я думаю, что наши старики находятся в лучшем положении, чем те, которые вынуждены оплачивать коммуналку и не в состоянии купить себе то, чем питаются наши подопечные.
Директор рассказывает, что руководить людьми всегда очень непросто.
— Это живые люди со своими симпатиями, антипатиями, но, в принципе, обстановка на сегодняшний день вполне здоровая. Есть люди, которые всегда жалуются. В основном жалобы на личные отношения, нередко, представьте, на романтической почве, — делится Борис Егорович. — Люди приходят в гериатрический пансионат жить, а не умирать. До последней минуты отведенного земного срока. У нас территория 2,5 га. Есть лавочки, клумбы, сделали безбарьерку для инвалидов-колясочников. Теперь люди с ограниченными физическими возможностями могут выезжать на колясках и дышать свежим воздухом. Это очень важно. Мы многим обязаны благотворительному фонду «Берегиня Сходу» Инны Балуты. Фонд построил нашему пансионату целый комплекс для колясочников. Есть люди абсолютно одинокие, и таких, к сожалению, много. Для того чтобы к нам попасть, необходимо иметь удостоверение ветерана труда, участника войны, боевых действий. Если у человека нет необходимого статуса, то мы не можем его принять в пансионат. По штатному расписанию есть организатор досуга, библиотека с фондом в 10000 книг. Она очень востребована, люди той эпохи любят читать. Газеты пользуются особым спросом. Компьютер, интернет есть у инвалидов-афганцев. Фильмы у нас показывают регулярно. Проводятся вечера, культурные мероприятия, для этого есть актовый зал. За каждым врачом закреплено определенное количество подопечных, круглосуточно дежурят два медицинских поста. Пансионат рассчитан на 400 мест. По состоянию на 17 июня 2016 года у нас проживают 308 человек. Из них — 201 женщина и 107 мужчин. Затраты на одного человека в день в среднем составляют 45 грн. У нас 8 врачей, 19 медсестер, 105 младших медсестер. Всего — 186 человек в штате. В пансионате 41 человек, возраст которых более 90 лет. 107 — в возрастной категории 80—90 лет. В возрасте 70—80 лет — 111 человек. Пока человек жив — он жив. Надо понять простую вещь, что пансионат — это не тупик. У нас кипит жизнь… Но лучше вам поговорить с людьми и они расскажут все от души…

О хлебе насущном и не только…
Первый вопрос, как водится, о хлебе насущном.
Виталий Иванов: «Питание хорошее, я перенес две операции, сейчас поправился на 4 килограмма. В магазине почти ничего не докупаю».
Виталий Константинович пишет мемуары, занимается восстановлением своей родословной. Работал 29 лет заместителем директора в заповеднике Аскания-Нова, работал в Днепропетровске, Одессе.
Николай Депутат, внештатный гармонист: «Приехал из Донецка. Там тоже проживал в интернате. Когда началась беда на востоке, нас загрузили в три автобуса и вывезли в Харьков. Здесь, конечно же, намного лучше. В пансионате уже полтора года».
Валентина Колбаносова серьезно занята благоустройством своей комнаты. Ремонтом она увлечена не меньше, чем самодеятельностью: «Я очень благодарна дирекции за понимание и помощь. В моих строительных начинаниях помогает завхоз. Хочется жить в красоте и с хорошим настроением. Наши гармонисты выходят на улицу, вокруг них все собираются, поют, танцуют», — с энтузиазмом рассказывает Валентина Никитична
Зинаида Шумлянская: «Я работала в поселке Песочин-2 дворником. Мне 80 лет. Участок у меня был самый чистый. Я детдомовская, борюсь за себя всю жизнь». Прекрасный цветник, розарий — дело рук Зинаиды Петровны.
Екатерина Бердник: «Я живу здесь с 1999 года, раньше всех. В интернат пришла сама, в семье были плохие отношения. Я ветеран труда, работала крановщицей на ХТЗ. Мне дали квартиру от завода, а потом с семьей получились нелады. Квартиру оставила детям. Пока были здесь — приходили. Сейчас они уехали в Россию. Нет ни на кого обиды. Потом в пансионат поступил дедушка. Он оказался прекрасным человеком. Мы поженились, вместе прожили 12 лет. Муж недавно умер. Это были самые счастливые годы моей жизни».
Николай Белов: «У меня умерла жена, и я принял решение прийти в пансионат. Были тревожные ожидания, но все нормально. Одиноким себя не чувствую».
Николай Удодов — председатель культурно-бытовой комиссии в пансионате. В прошлом военный, ветеран труда: «Все родственники умерли, я жил в квартире на Героев Труда один. Стало трудно ухаживать за квартирой. Я пошел в управление соцзащиты, потом приехал сюда, с людьми поговорил, все посмотрел. Потом пошел и оформил документы. Живу здесь два года».
Николая Павловича за глаза называют «настоящим полковником». И это правда. Николай Удодов — в прошлом полковник КГБ, директор одной из крупных корпораций.
Штатный организатор культурного досуга Ольга Кривошапка рассказала «Времени»: «Старики удивительно пытливы. Им жизнь интересна. Даже ездят на танцы в парк Горького».
Но описывать жизнь в интернате исключительно в радужном свете нельзя.
— К сожалению, половина подопечных у нас — лежачие больные, — констатирует начальник медчасти Виктория Ксенофонтова. — С начала 2016 года 47 человек умерли.
Пансионат живет своей жизнью. Есть место земным заботам и раздумьям о вечном. На территории построена часовня «Сердец скорбящих радости». Руководство пансионата рассказало, что приезжал киевский корреспондент, и жители пансионата поделились: «Мы живем в раю, как при коммунизме». Просто для многих тружеников ушедшей советской эпохи победа коммунизма идентифицировалась как обретение потерянного рая.
Нина Спасская.